«Тяготы жизни в годы Великой Отечественной войны»
Кудряков Василий Николаевич, 1984 г.р.
История нашей семьи — семьи Кудряковых и Кован — похожа на историю жизни многих наших односельчан. И бабушка, и дедушка столько пережили в своей нелегкой жизни, что об этом можно написать не просто сочинение, а целую повесть. Ведь родились они в нелегкое время — дедушка в 1920, а бабушка в 1921 году прошлого столетия.
Я попросил их рассказать немного о своей жизни, о том, что больше всего помнится и оказалось, что больше всего не забывается время испытаний для страны и людей, — это время Великой Отечественной Войны.
Рассказывает Кудрякова Галина Владимировна
Когда началась Великая Отечественная Война, мне шел двадцатый год, и работала я в школе учителем географии в селе Кулевчи, Варненского района, Челябинской области. Я с ребятами 7 класса в этот день была на речке, а когда мы вернулись в село, то увидели на площади народ и скоро из репродуктора радио услышали обращение Молотова к нашему народу, что фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину. И вот уже на следующий день мы провожали первых посланцев. Это были грузовые машины и трактора ЧТЗ со своими трактористами. А там пошли и мужчины. В селе остались в основном старики, женщины да дети. Ещё в машинно- тракторной станции по брони осталось немного мужчин, которые обслуживали тракторный парк. А приближалась осень. Поспевали хлеба. Их надо было убрать — армия нуждалась в хлебе. Комбайнов было мало, ещё меньше людей, которые умели бы ими управлять. На курсы комбайнёров и трактористов пошли девушки-подростки, которым было по 16-17 лет. В бригадах были одни девчонки да бригадир тракторист. Часто им было не под силу даже завести трактор. Но у всех было стремление — внести свой вклад в победе над врагом.
Уже через месяц у нас в деревне появились первые эвакуированные люди, которые переселялись с территории военных действий. У них не было ничего: всё побросали дома. И жители нашего села делили с ними и кров, и скудную пищу.
Трудно было в первую зиму, да и потом тоже. Ведь никто и не предполагал, что война продлится 4 года.
В семьях не было кормильцев- мужчин, одни дети да мать, на плечи которой легли все заботы: и дома, и в колхозе. Женщины работали на животноводческой фермах, в поле да везде, где требовались рабочие руки. И недаром так писалось в стихотворении о женщине того времени:
Мы в школе тоже видели все тяжести. Мы, учителя, летом пилили дрова для школы, работали в колхозе с учениками летом, выращивали картофель для школы. В школе было очень холодно, топили немножко. Учителя и ребята сидели на уроках в одежде, чернила в чернильницах порой застывали, писали на старых книгах, газетах, порой на грифельных досках — тетрадей не было. Школа занималась в две смены. И порой во многих семьях в первую смену шёл один ребёнок, а другой ждал очереди, чтобы в той же фуфайке и материнских валенках идти во вторую смену.
Трудно было и с провизией. Ещё у тех, чьи отцы были дома и работали трактористами, был хлеб. А многие перебивались кое-как. Мы в школе каждый день варили 10 ведер картошки и в большую перемену раздавали её учащимся, которые приносили с собой в школы соль, в бутылочке молоко, или у кого был кусочек хлеба. И так было долгие 4 зимы.
Страшно было в семье тогда, когда приносили «выключки», т.е. сообщение о смерти бойца, погибшего на войне. А таких семей становилось всё больше и больше. Мы боялись почтальона и даже радовались, когда он проходил мимо. Мы, учителя, чувствовали всё это. Приходя в класс, сразу видели, всё ли у ребят в порядке. В школе в коридоре висела карта Советского Союза, где флажками отмечали линию фронта. И так жили до лета.
А летом работы было много в колхозе. В колхозе было создано 4 бригады. Они сеяли хлеб, ухаживали за скотом, заготавливали корма на зиму. Все мальчики, начиная с 11-12 лет, работали в бригадах. Бригады находились километрах в 10-12 от села. Там ребята работали на сенокосе. Сено косили косилками, в которую запрягали две пары быков, и впереди запрягали лошадь, на которой сидел мальчишка- верховик. На косилке сидел второй подросток — машинист. Целый день на жаре ребята работали. Привозили их в село только в субботу в баню, а утром в воскресенье увозили вновь в поле. Осенью, когда убирали хлеб, было много работы на токах. Хлеб, т.е. пшеницу, надо было просушить, провеять и сдать государству, для нужд армии. И тут ребята во всем помогали дедам и матерям. Мы возили хлеб на элеватор за 45 километров на быках пионерскими обозами. С какой гордостью ребята все это выполняли!
И так долгие 4 года мы, как могли, помогали своим трудом бить
врага.
Я сама эти годы была всегда с ребятами. В нашем школьном музее есть грамота ЦК комсомола, которой наградили нас за большую работу летом на колхозных полях.
Но вот война окончилась, для одних это были слёзы радости — вернулись отцы, мужья, сыновья, братья, у других — слёзы горя, чьи родные полегли на поле боя.
В моей семье на фронте воевал старший брат — Георгий Кован, награждённый медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы». Он был дважды контужен, но к счастью вернулся живым.
Рассказывая о своей военной судьбе, дедушка (Кудряков Василий Гаврилович) был немногословен.
В 1937 году был расстрелян мой отец, как враг народа – подкулачник, и с того времени стало очень тяжело жить — и материально, и морально. В магазинах продукты давали в последнюю очередь, как детям врага народа. Даже на фронт долго не забирали, только благодаря настойчивости я в апреле 1943 года попал на фронт. И сразу попал в самое пекло войны — на Орловско-Курскую дугу.
В начале наши войска 2,5 месяца стояли в обороне. За это время мы строили укрепления, прошли школу молодого бойца. Я попал в артиллерию: был подносчиком снарядов, заряжающим, настройщиком и командиром полковой пушки 76 мм. орудия.
2,5 месяца шли приготовления и со стороны немцев и со стороны наших войск. И вот 5 июля началась уже та война, о которой не хочется вспоминать ни одному солдату. Там была просто бойня — везде кровь, трупы и наших солдат, и немцев. И главное в жизни было — успеть первому выстрелить по врагу. Не забуду никогда лица немца, с которым столкнулся в окопе. Я выстрелил раньше на мгновение, а его выстрел ушёл в небо, когда он навзничь упал на спину. Эта битва шла и день, и ночь не переставая. И много моих фронтовых товарищей погибло в эти дни. Мне повезло, тогда я остался жив и даже не ранен.
Мне пришлось воевать ещё долго — освобождать много сел, деревень, городов, таких как Белгород, Харьков, Полтава, Бердичев, Житомир, Винница. Помню ещё, как в ноябре мы стояли в обороне: выкопали окопы, укрылись, кто чем мог. Было тепло, шел дождь, под утро дождь перешёл в снег, и ударил сильный мороз. В ту ночь много солдат замёрзло в окопах, просто примерзли к земле. Самое интересное было в том, что в одних шинелях мы спали в окопах порой мокрые, но никто не простывал, не болел. Так с боями я дошёл до города Винницы, где 14 января 1945 был ранен разрывной пулей в правое плечо. Осколки от той пули до сих пор находятся в моём теле, и сырую погоду очень сильно ноют старые фронтовые раны.
Я попал в госпиталь, долго находился на излечении, затем был направлен в танковое военное училище в Иркутскую область город Нижне- Удинск. Закончил его в 1947 году в звании лейтенанта на должность командир танка и был уволен в запас.
Мне нравилась военная служба. Но во время нахождения в отпуске в родном селе я увидел, в каком положении находится наше хозяйство, как бедствует мать с сестрой, и решил что моё место здесь, в моём родном селе Кулевчи. Я комиссовался из Армии и стал работать в колхозе.
Здесь я встретил свою будущую супругу Галину. И в 1948 году мы поженились, и началась моя мирная жизнь.
Мой дедушка Кудряков Василий Гаврилович и бабушка Кудрякова Галина Владимировна прожили достойную жизнь. Воспитали четверых детей, помогли всем получить высшее образование, были и остаются нам опорой в жизни, нашем домашним очагом.
Вот такие они — обыкновенные люди, достойные всяческого уважения уже за то, что в то тяжёлое время были людьми с Большой буквы. Ведь как из кирпичиков строится дом, так и из судеб людей складывается судьба родного края.
| Село Смородинка |