Анна Кравина — о детских играх, бытовавших на Урале в начале XX века
Хотите узнать, во что играли уральские ребятишки в начале XX века?.. Дадим слово простой женщине, нашей землячке Анне Красавиной, чьи воспоминания были опубликованы в альманахе «История людей», вышедшем в 2010 году в издательском доме «Губерния».
«…Вечером нас отпускали играть на улицу. Во что только мы не играли! В «перворехи», «сухую рыбу», лапту, кондалы, горелки, «пчёлку», «коршуна». Вылетаешь из ворот – на улице уже дожидаются и двоюродные, и чужие – и кричишь: «Давайте в «перворехи»!..
Но больше всего нам нравилось играть в «сухую рыбу». Стоило только кому-нибудь предложить эту «сухую рыбу», как все бросаемся по своим дворам, вытаскиваем большие охапки старых лаптей – «осмётки», палку и верёвочку метра на полтора-два. Вбиваем палку, за верхний конец её привязываем верёвочку и укладываем лапти как можно ближе к этому столбику, подошвами вверх. Получается у нас, вроде, стожок из лаптей. «Конаемся» — кому водить, и игра началась.
Кто «водит», тот ходит вокруг этого стожка, держа верёвочку с привязанными к её концу лаптями за середину её длины, так что лапоть висит наготове, чтоб им при случае кого-либо шлёпнуть, а сам зорко следит за всеми участвующими в игре, расположившимися на некотором отдалении вокруг стожка. Однако и они следят не менее зорко за водящим: стоит ему чуть зазеваться, как кто-то, налетев коршуном, хватает лапти, сколько сможет. И счастье водящего, если он успеет огреть лаптем на верёвочке расхитителя. Тогда сам, бросая верёвочку, которую подхватывает потерпевший, хватает лапти и бежит в сторону или отскакивает в сторону без них, чтоб его снова не огрели этим лаптем.
И тут начинается что-то невообразимое: лапоть на верёвочке быстро очень переходит из рук в руки, и в конце концов кто-то остаётся с верёвочкой в руках у столбика без лаптей: лапти растащены, их уже набирают как можно больше в руки и кричат: «Провожать!». Стоящий с лаптем на верёвочке бросает лапоть и бежит, сколько есть сил, туда, где более свободно, стараясь убежать подальше. За ним вся орава играющих, кидая на бегу лапти в провожаемого. А кидали довольно метко. Хорошо ещё, если сухие лапти, но бывали и тяжёлые, сырые, которыми если врежут – на ногах не сможешь устоять. Быстро проводили, с хохотом возвращаются, подбирая лапти. Снова складывают. Водит тот, кого провожали, и игра продолжается…
Другая игра называлась «Пчёлка». Самый высокий из играющих встаёт первым, за ним цепляются за руки по росту, всё меньше и меньше, наматываясь вокруг этого верзилы, стоящего в центре с голиком (голик – веник из голых, без листьев, прутиков – ред.) в высоко поднятой руке. Накрутятся на него и поют: «Пчёлка, пчёлка, дай медку, а то улей разорю!». «Пчёлка» разворачивается и начинает в этой свалке уже раздавать «медок» голиком. Хорошо тем, кто успеет отбежать подальше, а ближним достаётся этого медку вдоволь».
| Краеведческая страница |