В наши дни только ленивый не бывал на Таганае. Сопка Двуглавая, Белый Ключ, Откликной гребень, Круглица — невзначай вставлять в свою речь эти названия стало модным, как стал модным и сам Таганай. Вот только златоустовские горы не сегодня и не вчера заинтересовали местных жителей.
В начале XX века семья Теплоуховых — муж (акцизный чиновник), жена (домохозяйка) и дети (от семи до 12 лет) — тоже любила прогуляться по живописным окрестностям. В ходе этой далеко не светской прогулки случались любопытные встречи и не менее любопытные разговоры…
Предлагаем ещё один фрагмент из книги К. Н. Теплоухова «Мемуары: 1899-1934» (пунктуация авторская). Итак, лето 1910 года, Таганай…
«Дошли до избушки у Белого Ключа, — пишет Теплоухов, — почайничали, начали устраиваться на ночь. Неожиданно из Златоуста пришла ещё одна компания — три-четыре человека — видимо, рабочие с жёнами. Вели они себя очень корректно. Компания скоро легла. Я ещё сидел у костра, курил. Один из рабочих вышел из избушки, подсел к моему костру, — понемногу разговорились… И проболтали очень долго.
Сначала о пустяках. Он спросил, кто мы, сказал про себя: местный уроженец, слесарь, работает в Златоустовском заводе с 18 лет и… недавно приехал из Америки! Я попросил рассказать поподробнее, — он очень охотно: «Много нам рассказывали, что рабочим хорошо живётся за границей, особенно в Америке: жизнь свободная, работают мало, зарабатывают много. Завидно стало. Навели справки, поверите, — правда — рабочий день восемь часов, а слесарям платят четыре доллара — на наши деньги восемь рублей с лишком… У нас на заводе десять часов работы, а платят всего два рубля — редкий получает больше. Подумали, потолковали и решили туда поехать, — сначала одним, а потом и семьи перетащить. Поднакопили деньжат, выправили заграничные паспорта, поехали, — всего пять человек, все слесаря. Приехали, работу нашли скоро. Поработали несколько месяцев, видим — не того… Не то, что у нас. Работали, правда, восемь часов, да только так: чтобы не опоздать ни на минуту, да и не отрываться все восемь часов от тисков или токарного станка, — прямо чтобы не думать ни о чём, как бы умереть у него… — тяжело так работать. И платят четыре доллара, а когда и пять, это уже больше десяти рублей в день, зато и жизнь там подороже, — больше половины уходит за квартиру, на пропитание, остальное — так издержишь — на развлечения, увеселения — там много. Смотришь — к концу месяца ничего не осталось. Стали задумываться, — у нас не так… Работа десять часов: гудок — пошёл, — дойдёшь, 10-15 минут уже прошли, поздороваться надо — с тем, другим, покурить. К тесам стал — зубило тупое, — идёшь поточишь — больше болтаешь… Потом подпилок не сразу найдёшь —у соседа поищешь, — поговоришь… Наладишь всё — опять покурить надо… Гудок на обед, — тут ещё 20-30 минут лишних утянем. С десятником о работе поговоришь — ещё полчаса. Да чистой-то работы и выходит часов пять… Платят только два рубля, а на всё и на семью хватает — изба есть, огородишко, скотина кое-какая. Хватает и на одежду, и на выпивку остаётся, — всё у нас дешевле. Вернулись домой — радёхоньки: сыты — наездились!..».
| Краеведческая страница |