Антон Скаруцкий оставил в своих воспоминаниях яркие картины жизни города
Сотруднику Ильменского заповедника Антону Скаруцкому, оставившему пространные воспоминания о своей жизни в нашем городе, было присуще редкое качество мастерски описывать любые события, происходящие в его жизни и в жизни Миасского завода первой половины ХХ века.
Вот как рассказал на печатных страницах о том, как изменилась его жизнь после вступления в комсомол…
«В ноябре 1923 года я и Николай Засыпкин решили вступить в комсомол. Приняли нас быстро и единогласно, и мы сразу ощутили в себе какую-то перемену. То мы были какие-то маленькие и обессиленные личности, а теперь стали членами большой семьи молодёжного союза. И это наполнило наши сердца каким-то особенным, радостным теплом. Тем более что Союз этот был ЛЕНИНСКИМ! И как-то ощутилось, что один ты — это ничто, а в Союзе ты — Сила!
Времена были неспокойные. Врагов и супостатов было более чем достаточно. И мы были все время начеку. По ночам поочерёдно дежурили при штабе ЧОН и время от времени при полном вооружении патрулировали улицы города.
Мы считали себя «закваской нового общества». Борясь за новый быт, мы объявляли беспощадную войну затхлой обывательщине и мещанству. Мы выбросили из своего обихода венчания, крестины, церковь и попов. Заодно смахнули мы и всякие моды, вплоть до галстуков и танцулек.
«Буржуазные пережитки — на свалку истории!» — гремели мы яростно. Мы самоотверженно боролись за коммунистическую мораль.
Конечно, без перегибов не обошлось, ведь головы у нас были горячие.
Помню, как у одного из наших ребят родился сын, и мы ему торжественно устроили «комсомольские крестины». Нужно было «повесить этикетку» новоявленному хозяину земли. Долго в поте лица трудилась коллективная мысль, пока все вкусы и желания не выкристаллизовались в имя нашего вождя. Да будет же отныне и до века имя ему Владилен!..
…Крепко запомнился день 21 января 1924 года. Тут были две причины. Одна — духовная, смерть Ленина. Другая — физическая: отмороженные уши. Эти причины связались в одну беду неразрывно.
С самого утра тревожно заревели гудки. На станции страшно закричали паровозы, загудела электростанция. В городе — напилочный завод и все три паровые мельницы. Это был леденящий душу «концерт». Молодая республика лишилась своего создателя и вождя — УМЕР ЛЕНИН! Страшно-страшно нам сделалось. Что теперь будет с нами? Что нас ждёт?..
Состояние отчаяния, однако, продолжалось недолго. С чувством ожесточённой и яростной решимости мы двинули на общегородской митинг. Он был собран на городском пруду, так как народу собралось столько, что его не могло вместить никакое здание.
Оглушённый несчастьем, я и не заметил, как отморозил себе уши. Только вдруг слышу позади голос: «Эй, товарищ! У вас уши побелели! Бегите скорее домой!».
Я — хвать руками за уши, а они у меня «чужие» и твёрдые, как деревяшка. Как их оттирать? Отломишь еще, пожалуй.
Припустил я до нашего детдома через пруд. Увидели, что со мной приключилось, в дом не пустили, оставили в холодных сенях и велели отмачивать уши ледяной водой. Сначала уши покрылись ледяной коркой, а когда снял корку, то уши приобрели гибкость. И только после этого уши перевязали».
| Краеведческая страница |